Неточные совпадения
— Только если бы не жалко бросить, что заведено… трудов положено много… махнул бы на всё рукой, продал бы, поехал бы, как Николай Иваныч… Елену слушать, — сказал помещик с осветившею его умное старое
лицо приятною улыбкой.
— Это я-с, — сказал твердый и
приятный женский голос, и из-за двери высунулось строгое рябое
лицо Матрены Филимоновны, нянюшки.
Так бывает на
лицах чиновников во время осмотра приехавшим начальником вверенных управлению их мест: после того как уже первый страх прошел, они увидели, что многое ему нравится, и он сам изволил наконец пошутить, то есть произнести с
приятною усмешкой несколько слов.
— Ничего, ничего, совершенно ничего, — говорил Чичиков. — Может ли что-нибудь невинный ребенок? — И в то же время думал про себя: «Да ведь как метко обделал, канальчонок проклятый!» — Золотой возраст! — сказал он, когда уже его совершенно вытерли и
приятное выражение возвратилось на его
лицо.
Платон Михалыч Платонов был Ахиллес и Парид [Так в рукописи. Следует: Парис.] вместе: стройное сложение, картинный рост, свежесть — все было собрано в нем.
Приятная усмешка с легким выраженьем иронии как бы еще усиливала его красоту. Но, несмотря на все это, было в нем что-то неоживленное и сонное. Страсти, печали и потрясения не навели морщины на девственное, свежее его
лицо, но с тем вместе и не оживили его.
—
Приятное столкновенье, — сказал голос того же самого, который окружил его поясницу. Это был Вишнепокромов. — Готовился было пройти лавку без вниманья, вдруг вижу знакомое
лицо — как отказаться от
приятного удовольствия! Нечего сказать, сукна в этом году несравненно лучше. Ведь это стыд, срам! Я никак не мог было отыскать… Я готов тридцать рублей, сорок рублей… возьми пятьдесят даже, но дай хорошего. По мне, или иметь вещь, которая бы, точно, была уже отличнейшая, или уж лучше вовсе не иметь. Не так ли?
С раннего утра до позднего вечера, не уставая ни душевными, ни телесными силами, писал он, погрязнув весь в канцелярские бумаги, не ходил домой, спал в канцелярских комнатах на столах, обедал подчас с сторожами и при всем том умел сохранить опрятность, порядочно одеться, сообщить
лицу приятное выражение и даже что-то благородное в движениях.
— Как же так вдруг решился?.. — начал было говорить Василий, озадаченный не на шутку таким решеньем, и чуть было не прибавил: «И еще замыслил ехать с человеком, которого видишь в первый раз, который, может быть, и дрянь, и черт знает что!» И, полный недоверия, стал он рассматривать искоса Чичикова и увидел, что он держался необыкновенно прилично, сохраняя все то же
приятное наклоненье головы несколько набок и почтительно-приветное выражение в
лице, так что никак нельзя было узнать, какого роду был Чичиков.
— И знаете, Павел Иванович! — сказал Манилов, явя в
лице своем выражение не только сладкое, но даже приторное, подобное той микстуре, которую ловкий светский доктор засластил немилосердно, воображая ею обрадовать пациента. — Тогда чувствуешь какое-то, в некотором роде, духовное наслаждение… Вот как, например, теперь, когда случай мне доставил счастие, можно сказать образцовое, говорить с вами и наслаждаться
приятным вашим разговором…
«Кто бы такой был этот Чичиков? — думал брат Василий. — Брат Платон на знакомства неразборчив и, верно, не узнал, что он за человек». И оглянул он Чичикова, насколько позволяло приличие, и увидел, что он стоял, несколько наклонивши голову и сохранив
приятное выраженье в
лице.
И в то время, когда обыскиваемые бесились, выходили из себя и чувствовали злобное побуждение избить щелчками
приятную его наружность, он, не изменяясь ни в
лице, ни в вежливых поступках, приговаривал только: «Не угодно ли вам будет немножко побеспокоиться и привстать?» Или: «Не угодно ли вам будет, сударыня, пожаловать в другую комнату? там супруга одного из наших чиновников объяснится с вами».
Поразительной чертой в ее
лице была необыкновенная величина выпуклых полузакрытых глаз, которые составляли странный, но
приятный контраст с крошечным ротиком. Губки были сложены, а глаза смотрели так серьезно, что общее выражение ее
лица было такое, от которого не ожидаешь улыбки и улыбка которого бывает тем обворожительнее.
Я очень хорошо помню, как раз за обедом — мне было тогда шесть лет — говорили о моей наружности, как maman старалась найти что-нибудь хорошее в моем
лице, говорила, что у меня умные глаза,
приятная улыбка, и, наконец, уступая доводам отца и очевидности, принуждена была сознаться, что я дурен; и потом, когда я благодарил ее за обед, потрепала меня по щеке и сказала...
Сначала она читала с видом внимательным и благосклонным, но вдруг
лицо ее переменилось, — и Марья Ивановна, следовавшая глазами за всеми ее движениями, испугалась строгому выражению этого
лица, за минуту столь
приятному и спокойному.
Лицо его имело выражение довольно
приятное, но плутовское.
Черты
лица его, правильные и довольно
приятные, не изъявляли ничего свирепого.
Аркадий посмотрел на базаровского ученика. Тревожное и тупое выражение сказывалось в маленьких, впрочем
приятных чертах его прилизанного
лица; небольшие, словно вдавленные глаза глядели пристально и беспокойно, и смеялся он беспокойно: каким-то коротким, деревянным смехом.
Но его не слушали. Человек в сюртуке, похожий на военного, с холеным мягким
лицом, с густыми светлыми усами,
приятным баритоном, но странно и как бы нарочно заикаясь, упрекал Ногайцева...
На минуту
лицо ее стало еще более мягким,
приятным, а затем губы сомкнулись в одну прямую черту, тонкие и негустые брови сдвинулись,
лицо приняло выражение протестующее.
Клим вспоминал: что еще, кроме дважды сказанного «здравствуй», сказала ему Лидия?
Приятный, легкий хмель настраивал его иронически. Он сидел почти за спиною Лидии и пытался представить себе: с каким
лицом она смотрит на Диомидова? Когда он, Самгин, пробовал внушить ей что-либо разумное, — ее глаза недоверчиво суживались,
лицо становилось упрямым и неумным.
Девица Анна Обоимова оказалась маленькой, толстенькой, с желтым
лицом и, видимо, очарованной чем-то: в ее бесцветных глазах неистребимо застыла мягкая, радостная улыбочка, дряблые губы однообразно растягивались и сжимались бантиком, — говорила она обо всем вполголоса, как о тайном и
приятном; умильная улыбка не исчезла с
лица ее и тогда, когда девица сообщила Самгину...
Когда он возвратился домой, жена уже спала. Раздеваясь, он несколько раз взглянул на ее
лицо, спокойное, даже самодовольное
лицо человека, который, сдерживая улыбку удовольствия, слушает что-то очень
приятное ему.
Сзади его шагал тоже очень приметный каменщик, высокий, широкоплечий, в чалме курчавых золотого цвета волос, с большой, аккуратной бородой, с
приятной, добродушной улыбкой на румяном
лице, в прозрачных глазах голубого цвета, — он работал ближе других к окнам Самгина, и Самгин нередко любовался картинной его фигурой.
Но старообразное и очень подвижное
лицо это освещали
приятные глаза, живые, усмешливые, золотистого цвета.
Но и священник,
лицом похожий на Тагильского, был
приятный и, видимо, очень счастливый человек, он сиял ласковыми улыбками, пел высочайшим тенором, произнося слова песнопений округло, четко; он, должно быть, не часто хоронил людей и был очень доволен возможностью показать свое мастерство.
Рядом с каменным
лицом первой, ее
лицо показалось Климу
приятным.
Рассказал Дронов с удовольствием, почти не угашая улыбку на скуластом
лице, и Самгин должен был отметить, что эта улыбка делает топорное
лицо нянькина внука мягче,
приятней.
И поверхностно наблюдательный, холодный человек, взглянув мимоходом на Обломова, сказал бы: «Добряк должен быть, простота!» Человек поглубже и посимпатичнее, долго вглядываясь в
лицо его, отошел бы в
приятном раздумье, с улыбкой.
Все это к
лицу молодости, которая легко переносит и
приятные и неприятные волнения; а мне к
лицу покой, хотя скучный, сонный, но он знаком мне; а с бурями я не управлюсь.
Захар, произведенный в мажордомы, с совершенно седыми бакенбардами, накрывает стол, с
приятным звоном расставляет хрусталь и раскладывает серебро, поминутно роняя на пол то стакан, то вилку; садятся за обильный ужин; тут сидит и товарищ его детства, неизменный друг его, Штольц, и другие, все знакомые
лица; потом отходят ко сну…
Это был человек лет тридцати двух-трех от роду, среднего роста,
приятной наружности, с темно-серыми глазами, но с отсутствием всякой определенной идеи, всякой сосредоточенности в чертах
лица. Мысль гуляла вольной птицей по
лицу, порхала в глазах, садилась на полуотворенные губы, пряталась в складках лба, потом совсем пропадала, и тогда во всем
лице теплился ровный свет беспечности. С
лица беспечность переходила в позы всего тела, даже в складки шлафрока.
Он молча, медленно и глубоко погрузился в портрет. Райский с беспокойством следил за выражением его
лица. Кирилов в первое мгновение с изумлением остановил глаза на
лице портрета и долго покоил, казалось, одобрительный взгляд на глазах; морщины у него разгладились. Он как будто видел
приятный сон.
Лицо, впрочем, довольно
приятное, из нравящихся материалистам.
Меня всего более поразило теперь чрезвычайно мягкое и
приятное выражение в
лице Версилова; в нем было что-то совершенно искреннее.
Несколько раскрасневшихся
лиц и
приятных улыбок доказывали, что собеседники тоже пробовали наши вина.
Женщины красивы, высоки ростом, стройны и с
приятными чертами
лица.
Явился хозяин, m-r Demien, лет 35-ти,
приятной наружности, с добрым
лицом, в белой куртке и соломенной шляпе, вежливый, но не суетливый, держит себя очень просто, но с достоинством, не болтун и не хвастун, что редко встретишь в французе.
В это время из соседней комнаты вышла в белой кофточке, подпоясанной кожаным поясом, женщина с очень
приятным, умным
лицом.
Нехлюдов вернулся в суд, снял пальто и пошел наверх. В первом же коридоре он встретил Фанарина. Он остановил его и сказал, что имеет до него дело. Фанарин знал его в
лицо и по имени и сказал, что очень рад сделать всё
приятное.
И он стал, как бы оправдываясь, подробно описывать все удобства, доставляемые содержимым, как будто главная цель этого учреждения состояла в том, чтобы устроить для содержащихся
лиц приятное местопребывание.
Лицо его было
приятное, сложение крепкое, рост довольно высокий.
Лицо его было бы и
приятным, если бы не глаза его, сами по себе большие и невыразительные, но до редкости близко один от другого поставленные, так что их разделяла всего только одна тонкая косточка его продолговатого тонкого носа.
Это был человек лет семидесяти, с
лицом правильным и
приятным.
Правда, некогда правильные и теперь еще
приятные черты
лица его немного изменились, щеки повисли, частые морщины лучеобразно расположились около глаз, иных зубов уже нет, как сказал Саади, по уверению Пушкина; русые волосы, по крайней мере все те, которые остались в целости, превратились в лиловые благодаря составу, купленному на Роменской конной ярмарке у жида, выдававшего себя за армянина; но Вячеслав Илларионович выступает бойко, смеется звонко, позвякивает шпорами, крутит усы, наконец называет себя старым кавалеристом, между тем как известно, что настоящие старики сами никогда не называют себя стариками.
Дамы целуются; девицы удаляются в зал, обнявшись, ходят взад и вперед и шушукаются. Соловкина — разбитная дама, слегка смахивающая на торговку; Верочка действительно с горбиком, но
лицо у нее
приятное. Семейство это принадлежит к числу тех, которые, как говорится, последнюю копейку готовы ребром поставить, лишь бы себя показать и на людей посмотреть.
Но мелькнувшее в зеркале свежее, живое в детской юности
лицо с блестящими черными очами и невыразимо
приятной усмешкой, прожигавшей душу, вдруг доказало противное.
Он мне казался очень симпатичным человеком, самоотверженным, исключительно преданным своей идее, мягким, с очень
приятным, несколько аскетического типа
лицом.
В первый же раз, когда я остался без пары, — с концом песни я протянул руку Мане Дембицкой. Во второй раз, когда осталась Лена, — я подал руку ее сестре раньше, чем она успела обнаружить свой выбор, и когда мы, смеясь, кружились с Соней, у меня в памяти осталось
лицо Лены, приветливо протягивавшей мне обе руки. Увидев, что опоздала, она слегка покраснела и осталась опять без пары. Я пожалел, что поторопился… Теперь младшая сестра уже не казалась мне более
приятной.
На место Авдиева был назначен Сергей Тимофеевич Балмашевский. Это был высокий, худощавый молодой человек, с несколько впалой грудью и слегка сутулый.
Лицо у него было
приятное, с доброй улыбкой на тонких губах, но его портили глаза, близорукие, с красными, припухшими веками. Говорили, что он страшно много работал, отчего спина у него согнулась, грудь впала, а на веках образовались ячмени, да так и не сходят…
— Панна Елена, — сказал я нерешительно и ждал, пока она подымет
лицо. Она поднялась, отряхнула платье и подала мне руку. И
лицо ее опять показалось мне новым, очень милым и
приятным как-то по — особенному…